Что Нике делать? Виктор Владимирович Голявкин Рассказы для детей известного ленинградского писателя. ЧТО НИКЕ ДЕЛАТЬ?  ВСЁ БУДЕТ ПРЕКРАСНО! Ника был вовсе не маленький мальчик. Он даже в школу ходил. Знал почти все буквы. Наверняка он не маленький был, а большой. Но… Он не мог сам одеваться. Его одевали папа с мамой. Папа с мамой его оденут, и он идёт в школу, так, словно он сам оделся. А раздеваться он почему-то мог. Это он умел делать вполне. У него получалось это. Папа с мамой, бывало, ему говорят: — Ведь ты сам разделся. Теперь сам попробуй одеться. Точно так же, как раздевался. А он машет руками. Ногами стучит. Согласиться не хочет. И зря… Вот что вышло. Был урок физкультуры. Наш Ника разделся со всеми. Побегал, попрыгал. Потом урок кончился, все оделись. А Ника не знает, что делать. Он сам ведь не может одеться. Его должны мама с папой одеть. А их нету. Они дома. Как же они его оденут? Держит Ника под мышкой штаны и рубашку. И ждёт чего-то. Но ждать-то нечего. Кого ждать? Пришлось ему самому одеться. Он надел туфли не на ту ногу. Задом наперёд рубашку. А штаны так и не смог надеть. Так и пошёл домой в трусиках. Со штанами в руках. Хорошо ещё, была осень. А если бы вдруг зима была? Самому надо делать всё с самого детства. И всё будет тогда прекрасно!  ПАРОВОЗИК В НЕБЕ Шёл Ника в школу, остановился. Стал в небо смотреть, на облака. Даже рот раскрыл, до того засмотрелся. Плывут облака по небу. Вон одно облако, как петух. Вон другое — похоже на зайца. Третье — белый медведь бежит. «Чудеса какие! — думает Ника. — Забавно как получается: по небу звери и птицы плывут!» Спешат мимо ребята в школу. Только Ника пока не торопится. Он слегка недоволен небом. Одни только звери плывут по нему. Вот если бы паровозик проплыл! Хорошо бы с вагончиками. Без вагончиков тоже не плохо. Но с вагончиками всё же лучше. Ждёт Ника паровозик. А его нет. А Ника ждёт. А паровозик всё не появляется. Может, ещё появится?  ТАК БЫ И СКАЗАЛ Ника сломал у стула ножку. Но этого в классе никто не видел. Ника приставил ножку к стулу, чтобы стул кое-как стоял. И поставил его на место. Косится одним глазом: интересно всё же, кто сядет на стул! Но никто, как назло, не садится. На другой день Ника забыл про стул. Сам сел на него и свалился со стулом на пол. — Кто стул сломал? — крикнул Ника. — Так это же ты сломал! Ведь ты только что упал со стулом! — Я вчера сломал, а не сегодня! — Значит, ты два стула сломал! — Я нечаянно! — Так бы и сказал.  НУ И ЧТО ЖЕ! — Ты опять на мороз выбегаешь без шапки? — Ну и что же? — говорит Ника. — Ты опять болтал на уроках? — Ну и что же? — говорит Ника. — Ты опять твердишь «ну и что же»? — Ну и что же? — говорит Ника. Прямо сладу с ним нет! Вот однажды Ника лёг спать, и ему приснилось: идёт он по дорожке. Навстречу ослик бежит. — Кря-кря, — сказал ослик. — Не кря-кря, а иа, — сказал Ника. — Ну и что же? — сказал ослик. Удивился Ника и дальше пошёл. Навстречу курица скачет. — Ау! — сказала курица. — Не ау, а куд-кудах, — сказал Ника. — Ну и что же? — сказала курица. Удивился Ника и дальше пошёл. Навстречу верблюд бежит. — Мяу-мяу! — сказал верблюд. — Не мяу, а по-другому, — сказал Ника. — Ну и что же? — сказал верблюд. — Опять «ну и что же»?! — крикнул Ника. И проснулся. Сел на кровати, думает: «Как хорошо, что это сон». С тех пор он не говорит «ну и что же».  НЕХОРОШО ПОЛУЧИЛОСЬ Перед уроком ребята построились в пары. Таня — дежурная — проверила у всех руки, уши: чистые ли? А Ника за парту спрятался. И сидит, как будто его не видно. Таня кричит ему: — Ника, иди покажи свои уши. Не прячься! А он словно не слышит. Сидит под партой, не шевелится. Таня опять ему: — Ника, ну! Покажи свои уши и руки! А он опять ни слова. Когда Таня у всех проверила, она подошла к парте, где спрятался Ника, и говорит: — А ну, вставай! Как не стыдно! Пришлось Нике вылезти из-под парты. Таня вскрикнула: «Ой!» — и попятилась. Ника был весь в чернилах — лицо, руки, даже одежда. А он говорит: — У меня немножко руки грязные были. А чернила я только что пролил. Когда залезал под парту. Вот как нехорошо получилось!  РАССЕЯННЫЙ Бывают же такие рассеянные люди! Вот послушайте. У Ники с парты упала ручка. И он полез искать ручку под партой. Он долго ползал под партой, до тех пор, пока Анна Петровна ему не сказала: — Ну, Ника, хватит тебе там ползать! — Я сейчас, — говорит Ника. И он вылезает из-под парты, только совсем из-под другой, и садится совсем за другую парту, с Костей Кошкиным. Костя в этот раз один сидел. Кошкин даже испугался, — представляете, вдруг вылезает кто-то и садится! Тем более он не узнал сразу Нику. Он как закричит: — Ой, кто это?! А Ника тоже сразу не понял, в чём дело. Растерялся и говорит: — Это я. Тут Костя Кошкин узнал Нику и говорит: — Ты зачем тут очутился? Ника растерянно отвечает: — Не знаю. — Как это так не знаешь? — Я думал, я сел за свою парту. А оказалось вдруг — не за свою. Это как-то так получилось! Вот, да! Анна Петровна спрашивает: — Ну, а ты ручку нашёл? — Ой, — говорит Ника, — я забыл, зачем я полез под парту…  ПОЮЩАЯ КАТЯ У нас в квартире Катя живёт. Она трусиха. Если слышится из коридора песня — это Катя от страха поёт. Она темноты боится. Она свет в коридоре зажечь не может и песни поёт, чтоб не страшно было. Я темноты не боюсь нисколько. Чего мне темноты бояться! Я вообще никого не боюсь. Кого мне бояться? Я удивляюсь тому, кто боится. Например, Ника. Я Кате рассказал про Нику. Мы летом в палатках жили. Прямо в лесу. Как-то вечером Ника ушёл за водой. Прибегает вдруг без ведра и кричит: — Ой, ребята, там чёрт с рогами! Пошли, посмотрели, а это пень. От пня ветки торчат, как рога. Мы весь вечер над Никой смеялись. Пока не уснули. Утром взял Ника топор, пошёл пень выкорчёвывать. Ищет, ищет — не может найти. Пней много. А того пня, что на чёрта похож, нигде нет. В темноте пень был похож на чёрта. А днём он совсем не похож на чёрта. Отличить его от других невозможно. Смеются ребята: — Зачем тебе пень выкорчёвывать? — Как же так, — отвечает Ника, — ведь я ночью опять испугаюсь? Ребята ему говорят: — Ты вот что сделай. Все эти пни выкорчуй. Среди них непременно тот пень будет. И ходи себе смело. Глядит Ника на пни. Много пней. Штук сто. А может быть, двести. Попробуй все выкорчуй! Махнул Ника рукой на пни. Пусть стоят. Пни ведь не черти. Послушала Катя рассказ про Нику. Смеётся. — Ой, какой Ника смешной!  У НИКИ НОВЫЕ ЛЫЖИ Лыжи — очень хорошая вещь! На лыжах можно с трамплина прыгать. Можно бегать наперегонки… Замечательная вещь — лыжи! На дворе зима. Прелесть. Снежок летает. На лыжах девочки с гор съезжают. И Ника с лыжами ходит. Он их на плече носит. Ходит и носит. Походил, походил, постоял, посмотрел. И снова ходит. Потом посидел на лавочке. И опять стал ходить. И лыжи с плеча не спускает. На лыжах кататься можно. С гор съезжать. Не у каждого есть свои лыжи. Вот он с ними и ходит. Ходил, ходил, трудно лыжи носить. Переложил их на другое плечо. И снова ходит. Ходит и думает: «На меня все смотрят. Все видят: я настоящий лыжник. У меня совсем новые лыжи. Красивые. На них можно с гор кататься. Можно бегать наперегонки. Замечательная вещь — лыжи». И продолжает ходить. Как ни в чём не бывало. Ходит и думает: «Как хорошо! Папа мне купил лыжи. Захочу — встану на них и поеду. Захочу — с горки спущусь. Хорошо иметь лыжи!» И продолжает ходить. Ходит себе и ходит. По сторонам посматривает. Носит лыжи на плече. И думает. Он думает, как хорошо иметь лыжи. И прочее. А на дворе уже солнце садится. Все кончают кататься. Все кладут лыжи на плечи. И идут домой. Наконец-то! У Ники лыжи давно на плечах. Идёт Ника домой со всеми. Несёт на плече свои лыжи. И думает: «Лыжи — хорошая вещь. На них можно с гор кататься. Можно бегать наперегонки. И прочее».  В ТОМ-ТО И ДЕЛО Зима. Мёрзнут Никины уши. И вдруг Ника видит такую картину. Он видит в проруби человека. И человек не кричит: «Спасите!» Он никого не зовёт на помощь. Напротив. Он совершенно спокойно сидит в воде. Он даже с улыбкой фыркает. Человек вылез из проруби. Поплясал на снегу и опять полез в прорубь. «Ну и ну! — удивляется Ника. — Как он может сидеть в этой проруби?! Он, наверно, выносливый и отважный: зимой сидит в проруби, когда все в шубах. Вот бы мне посидеть в этой проруби! Чтобы меня видели все, как я там сижу. Чтобы весь наш класс видел: Таня, Славик, Андрюша, Марик. Они сказали бы: «Ну и ну! Посмотрите! Он вон где!» Я улыбался бы, сидя в проруби. Мне были бы нипочём все болезни…» Человек тем временем вылез из проруби и преспокойно с улыбкой оделся. Он не стучал зубами от холода, он не ёжился. Ничего такого не делал. Он продолжал улыбаться. Удивлённый Ника спросил: — Вам не холодно? — Жарко, — ответил тот просто. — Вот это да! — сказал Ника. — Вы спортсмен? — В том-то и дело, — сказал спортсмен.  ПОСЛЕ ЗИМЫ БУДЕТ ЛЕТО Ника учился плавать давно. Ещё зимой. Он быстро ходил по комнате и разводил перед носом руками. Вот так: раз-два. И получалось совсем неплохо — стиль брасс. При этом он фыркал, будто в воде, — ну, как настоящий пловец! Он не раз видел, как плавают, даже видел, как чемпион плавал. Чемпион точно так же фыркал и разводил точно так же руками. Чемпион, правда, плыл в бассейне, а Ника ходил по комнате, — но надо же научиться когда-то? Не сразу же начинать!.. Постепенно надо… Бабушка, видя, как Ника старается, говорила: — Вот так. Во-во!.. Хорошо! А ну, ещё! И Ника вовсю старался. Ходил и фыркал. Но вот и лето пришло. Поехал Ника в деревню. В деревне пруд. Большущий такой, пребольшущий. Пошёл Ника к пруду. Замечательный пруд. Стоит Ника, смотрит. А в воду влезть не решается. Ребята плескаются, плавают, а он стоит и смотрит. Ему кричат: — Ты чего рот разинул? Иди сюда. Вода тёплая. — Я потом, — отвечает Ника. А про себя думает: «Ещё рано. Нужно ещё подучиться зимой. Потренироваться. Дома как-то спокойней. Спешить-то некуда. Не последнее лето. Будет ведь лето ещё!» И верно. Будет зима. Потом будет лето. Потом снова будет зима. Потом опять лето… Что верно, то верно!  НИКА НА ДАЧЕ Ника составил себе план на лето. Он составил себе такой план: «Посадить сад на даче. Научиться варить уху, загореть так, чтобы стать чёрным, и непременно спасти тонущего». Приехал Ника на дачу. За дело взялся. Хотел сад посадить, но лопаты нет. Раз лопаты нет, сада не будет. Как же землю копать? «Посажу сад потом, — решил Ника. — Лучше буду уху варить». Собрался Ника уху варить. Кастрюлька есть — рыбы нету. Вся рыба в речке. Поймай попробуй! «Буду я загорать», — решил Ника. Целый день лежал Ника на солнце. И до того загорел, что вся кожа облезла. Охает и даже плачет. Больше он не загорал, конечно. Хотя чёрным так и не стал почему-то. «Пойду-ка я лучше к речке. Может быть, там кто-нибудь тонет». Но там никто не тонул. Ника очень расстроился и от расстройства, наверное, сам стал тонуть. Он плавать совсем не умел. Быть беде, если б не девочка Катя. Она крикнула Нике: — Не бойся, здесь мелко! Вылез Ника на берег. Сердитый. — Терпеть, — говорит, — не могу девчонок. Вечно не в своё дело лезут!  ЧТО НИКЕ ДЕЛАТЬ? Ника часто опаздывал в школу. Наверное, он не мог встать пораньше. А то бы он не опаздывал. Учительница сказала Нике: — Передай маме записку. Пусть придёт вечером в школу. Мне нужно поговорить с твоей мамой. Но Ника не передал записку. Он решил, что так будет лучше. На другой день он встал пораньше и раньше всех пришёл в школу. Наверно, решил не опаздывать больше. Он хотел идти в класс, но задумался. Вспомнил вдруг про записку. «Что же мне делать? — думает Ника. — Как же я в класс пойду? Что Анне Петровне скажу? Лучше я спрячусь». И Ника спрятался в гардероб. Устроился у батареи в углу. Кругом пальто висят. Никто не увидит, что он здесь сидит. Сиди себе, сколько хочешь. Тепло и уютно. Только очень скучно стало. И от скуки Ника незаметно уснул. Проспал все уроки. Проснулся Ника от шума. Это ребята пришли за своими пальто. Прошмыгнул Ника мимо ребят и как ни в чём не бывало пошёл домой. На другой день он опять встал пораньше. Опять пришёл в школу вовремя. И в школе опять про записку вспомнил. А ещё идти в гардероб не хочется. Невозможно всё время сидеть в гардеробе! Стоит он посреди коридора и думает: «Что же делать?» Звонок прозвенел. Все в классы ушли, а Ника всё думает. Трудно сказать, что Нике делать…